Детектив на исходе века [ Российский триллер. Игры капризной дамы] - Сергей Трахименок

С приходом Клягина резко изменился ритм и темп жизни в «Приозерном». Он не давал застаиваться ни себе, ни специалистам, ни рядовым совхозникам. Все горело у него в руках, и постепенно на директорский темп работы перешли все и даже учреждения, не входящие в структуру совхоза: школа, детский сад, Дом культуры.

О «Приозерном» заговорила сначала районная, а затем и областная пресса, а двухметровая фигура директора стала завсегдатаем президиумов всех совещаний и заседаний. И хотя показатели выхода сельхозпродукции не увеличились, о «Приозерном» стали говорить как о маяке, на который следовало равняться.

Кроев отпустил Василича и пошел в сельский совет, где его должен был ждать Глинков. В кабинете Кроев застал заплаканную женщину, что-то объясняющую участковому. Разговор, видимо, уже закончился, женщина приводила себя в порядок, промакая платочком глаза и хлопая ресницами.

— Все, Галина, — сказал ей Глинков, — я с ним поговорю сегодня же.

— Вы уж, пожалуйста, — попросила женщина и, придав своему лицу строгое выражение, ушла.

— Заведующая нашей гостиницей, — объяснил Глинков, — на мужа бывшего жалуется. Он на севере работает, а когда в отпуск приезжает, пытается с ней под хмельком за жизнь поговорить. Надо его установить… Он где-нибудь у приятелей остановился. И профилактировать. Я недолго. На отделение поедем?

— После обеда, — ответил Кроев, — когда Корж подъедет. Да, мы сегодня в «Приозерном» ночевать будем.

— Вот хорошо, — обрадовался Глинков, — если я мужа не найду, хоть вы его отпугнете. Ночевать-то в гостинице придется… у Галины.

— Нам все равно, — ответил Кроев.

На том и расстались. Глинков побежал устанавливать и профилактировать бывшего мужа заведующей гостиницы. А Кроев направился в контору совхоза.

В конторе он зашел в бухгалтерию. Главбуха Егорыча на месте не оказалось. Две женщины: пожилая и помоложе, с любопытством рассматривая гостя, в голос сообщили, что за главного остался Алексей Кравцов.

— Он сейчас подойдет, — сказала та, что помоложе.

— А вы к нам по какому вопросу? — спросила та, что постарше.

— По делу, по делу, — ответил Кроев и хотел уйти, чтобы не стоять под кинжальным взглядом любопытствующих женщин, но его остановили новым вопросом:

— Вы из сельхозуправления, с проверкой к нам?

— Почти, — ответил Кроев.

— Что-то мы там таких не видели, — игриво сказала молодая.

Кроев открыл было рот, чтобы ответить, но тут появился Кравцов — маленький, метр с кепкой, мужчина, больше похожий на школьника, чем на заместителя главного бухгалтера совхоза. Он пригласил следователя в кабинет Егорыча, находившийся через стенку с общим залом бухгалтерии.

Кроев представился.

— А мы вас ждем, — простодушно сказал Кравцов, — директор дал распоряжение подготовить справку об ущербе. Вот она… главным подписана.

Кроев взял из рук Кравцова справку. В конце небольшой колонки цифр значился итог — 12 тысяч 547 рублей.

— Все правильно? — спросил Кроев. — Нет необходимости сверять стоимость с документами?

Кравцов покраснел и пожал плечами.

— Главный сам подсчитывал, — обиделся он, — а документов нет… Точнее, они есть, но где-то у главного, а он сейчас болеет…

В это время раздался стук в дверь и в кабинет просунулась голова секретарши:

— Директор просит вас зайти, — передала она.

Кроев поднялся со стула, а Кравцов облегченно вздохнул: роль громоотвода, которую поручил ему главбух, не очень подходила его характеру. Но главный — старая лиса от бухгалтерии — все рассчитал правильно, да и директор начеку, не оставил в трудную минуту.

Приемная директора от обилия светлого пластика и алюминиевого уголка напоминала салон современного авиалайнера. В свое время Клягин через дружеские связи под ширмой шефской помощи выпросил на авиазаводе в областном центре некоторое количество крылатого металла и пластика, которые затем и употребил для отделки приемной и кабинета.

Пройдя сквозь две обитые кожей двери, Кроев оказался в царстве темных полированных столов и мягких стульев, двумя рядами стоящих по левую и правую руку от директорского кресла. Сиденья правого ряда стульев были обтянуты полиэтиленом. На них во время планерок и совещаний сидели руководители среднего звена и специалисты в рабочей одежде и спецовках. Левый ряд предназначался для конторских служащих.

Увидев Кроева, Клягин поднялся из кресла во весь свой саженный рост и пошел навстречу.

— Доброго здравия, — приветствовал он громоподобным голосом. — Как успехи?

— Пока никак, — ответил Кроев.

— За что вам деньги платят? — Деланно возмутился Клягин. — Прошу садиться.

Кроев присел на стул, а Клягин прошел к креслу и прочно уселся в нем.

— Прокурор звонил, — сообщил он, — просил подготовить справку по ущербу. Вам ее передали?

— Да, — ответил Кроев, — но я хотел бы сам ознакомиться с документами о балансовой стоимости.

— Ну вот, — ответил Клягин и укоризненно покачал головой. Затем он снял трубку телефона и резкими нервными движениями набрал номер.

— Мазюк, — начал он, — ты почему работников моих от дела отрываешь? Они бьются, ущерб подсчитывают, а твой сотрудник приезжает и обвиняет всех в фальсификации. Что ж это вы — законники — в одной фирме работаете, а в разные дудки дуете?

Что ответил шеф, Кроев не слышал. Клягин некоторое время подержал трубку у уха, а затем передал ее Кроеву.

— Вы почему там отсебятиной занимаетесь? — спросил шеф. — У вас что, времени воз или ущерб тот факт, который приведет вас к раскрытию дела?

Такой подножки со стороны шефа он не ожидал, первую минуту он даже не нашел, что ответить. А шеф под ехидную ухмылку Клягина продолжал отчитывать следователя.

— Владимир Юрьевич, — оправился наконец Кроев, — но справка — откровенная липа, и в ней нет ссылок на балансовые документы. С таким же успехом я сам мог написать сумму ущерба, глядя на потолок. Поэтому я решил…

— Какова сумма? — спросил шеф, видимо, догадавшийся в чем дело.

— Двенадцать тысяч.

— Правильно решил, — неожиданно ответил шеф, — я вижу, Клягину палец протянешь, без руки останешься. Изымайте документы и подсчитывайте ущерб сами.

В трубке коротко запикало, и Кроев отдал ее Клягину, которому концовка разговора с шефом явно не понравилась. Из всего этого Кроев понял, что шеф действительно просил подсчитать ущерб, но не знающий середины Клягин «злоупотребил доверием» шефа.

— Ну вот, — сказал Кроев, — приглашайте главбуха, будем смотреть документы.

— Ну и контора, — ответил Клягин, — один одно, другой другое… никакой субординации.

Он нажал на невидимую кнопку, и в кабинет тотчас же вошла секретарша.

— Ниночка, — попросил ее директор, — пригласи кого-нибудь из бухгалтерии.

Ниночка, кивнув, исчезла, а через минуту на пороге показалась пожилая бухгалтерша.

— Где у нас главный? — спросил ее Клягин.

— Приболел он, — ответила та.

— Надолго?

Женщина посмотрела на Кроева и сказала:

— На неделю, не меньше.

— Кому он передал свое хозяйство? — спросил директор.

— Главный, если на неделю уходит и зарплаты нет, ключи от сейфа не передает.

— Безобразие, — ухмыльнулся Клягин, — как вернется, ко мне его…

Пожилая ушла.

— Не судьба, — проронил директор следователю, — ждите неделю, не взламывать же сейф. Да и не горит это. Ущерб всегда подсчитать можно. Это не преступника найти, который коровник поджег…

Кроеву спектакль, разыгранный директором, был неприятен. Он никогда не думал, что этот гигант и «организатор совхозного производства» такой тонкий интриган. Следователь представил себе, как он через неделю будет вынужден снова встретиться с Клягиным, решил пойти на компромисс, успокоив себя тем, что, если директор и иже с ним будут опять делать липу, он изымет документы и сам подсчитает ущерб.

— Поступим иначе, — сказал Кроев. Он вытащил из папки бланк прокуратуры и тут же написал запрос на имя директора совхоза с просьбой предоставить «данные о стоимости помещения, инвентаря и животных сгоревшего коровника со ссылкой на документы балансовой стоимости». Закончив писать, Кроев сообщил директору, что отдаст на регистрацию секретарше, и, не прощаясь, вышел.

После посещения конторы Кроев допросил водителя пожарной машины.

Молодой парень — ровесник Кроева — стучал себя в грудь, доказывая, что он и не мог доехать до отделения. И ему не стоило даже выезжать, так как машина больше километра пройти не могла. Она и сейчас в таком же состоянии, так как запчастей нет, а начальству на это наплевать. У них от этого зарплата не убавляется…

Кроев слушал его, механически записывал показания, думая, что это хороший факт для прокурорского представления.